Когда в Лондоне начало греметь имя неуловимого Бэнкси, о нем говорили как о некоем уникальном явлении. Поклонники Жана-Мишеля Баския справедливо возмутились. Баския, наверное, не был первым прославившимся благодаря стрит-арту, но он, безусловно, был самым ярким.

Как это ни парадоксально, Баския одновременно и вынес искусство из галерей на городские стены, сделав его доступным каждому, и внес свое собственное бунтарское уличное искусство в выставочные залы и музеи.
Художнику с его корнями (мать Баския была пуэрториканкой, а отец - гаитянцем) стоило бы родиться в Новом Орлеане. Хотя тогда он, наверное, нашел бы себе совсем другое применение. Например, стал бы профессиональным музыкантом, как ему всегда хотелось. А Нью-Йорк в 70-80-е годы ХХ века был слишком громким, слишком суматошным, слишком ненасытным и безжалостным. В Нью-Йорке было слишком мало магии. Поэтому заклинаниями и заговорами Баския стали его картины и его граффити, а зельями – краски и героин.